Археология информационного века №2

№ 2. Дорога тысячи поворотов

Это вторая часть текста, который начался здесь.

Где-то в коротких, но очень ярких снах каждого археолога живет мечта о нём — суперсовременном междисциплинарном проекте, преподносящем небывалые открытия. О таком проекте много пишут и говорят в медиа, он яркий и узнаваемый, использует все преимущества информационного века. Главное же — он интересный и результативный. Но учёный просыпается и с головой ныряет в круговерть испытаний, которые ему не устает предлагать любимая работа.

БОРЬБА С БУМАГОЙ
Археологическая экспедиция начинается с двух документов — открытого Листа и Разрешения от Министерства культуры. И всё с ними понятно и хорошо, но лишь до тех пор, пока мы стоим на теоретической плоскости. А стоит сделать хоть один шаг в занимательную реальность, как отовсюду показывают свой лик разного рода шероховатости.
В Украине Листы открывает Полевой комитет Института археологии. Эти синие бумажки призваны подтверждать квалификацию археолога для выполнения заявленных работ. И вот тут-то и стоит задать несколько вопросов.
Что такое квалификация? К сожалению, чёткого ответа пока нет. Конечно, какая-то общая концепция есть, но раз уж она неписана, то лавировать между строк можно едва ли не бесконечно. На основании чего Комитет делает выводы о недостаточности квалификации? И как ощутить объективность этой оценки?
Что же делать, если в выдаче Листа отказывают по другим причинам, ссылаясь, например, на расположение памятника? Да, к сожалению и такие случаи бывают. Случаются и утраты заявок на открытые Листы, а это может разрушить планы на весь сезон, бывают другие мелкие неурядицы. Вспомнив, что Комитет заседает довольно редко, можно осмотреть полную картину — проблемы с открытыми Листами могут по злому умыслу или без оного саботировать целый археологический сезон любому из немногих украинских археологов.

ИСТОРИИ ИЗ ПРАЧЕЧНОЙ
И вот успешный, порядочный и квалифицированный учёный, получив этот сакральный документ, направляет заявку в Министерство культуры — мол, разрешите копать. Стоит сказать, что идея о двух контролирующих органах сама по себе недурна. До тех пор, пока они работают исправно. Но десять этажей Института археологии покажутся райским садом любому, кто попробует найти правду в Министерстве культуры Украины. Заявку на выдачу разрешения Минкульт должен обработать в течение месяца. В случае неудачи — выслать мотивированный отказ. Это значит, что почти всегда полгода хватает для подписания типовой бумажки. Почти. Не всегда.
Вот он, главный недостаток умеренного климата! Археологический сезон начинается в апреле и закачивается, в лучшем случае, в ноябре. А для подавляющего большинства принципиально копать летом — это и отпуска, и волонтеры, и студенты со своей практикой.
Если получить открытый Лист на заседании Полевого комитета в апреле-мае и тогда же подать заявку, то к началу экспедиции разрешение вряд ли подпишут. Так было в этом году — чиновники, как маленькие девочки, избегали брать трубку и не могли решить, кто же из них «самый-самый виноватый». А деваться некуда — работы надо начинать, потом ведь потребуют отчитаться! Жизнь вынуждает использовать народную российскую максиму: «строгость законов смягчается необязательностью их исполнения». И правда, если местные власти (у которых нужно регистрировать бумажки) понимают бюрократическую ущербность этой совокупности контор (сложно было бы написать «система организаций»), они пойдут навстречу и всё закончится мирно. А если нет? Если каждый попытается откусить побольше от этого памятникоохранного пирога? Элементарно: ковыляющая на костылях система легко одолеет желание делать свою работу с помощью бумажек и помутненного чиновничьего рассудка. И ведь было бы что делить! Вряд ли кто-то хоть раз слышал об обогащении через разработку кремневого комплекса; другое дело, если бы мы нефть искали. Дааа, с такими инструментами намного проще пересажать всех приличных археологов, чем прекратить незаконный оборот культурных ценностей! (А мы ждем ратификации Никосийской конвенции. Интересно, что будет делать Сергей Тарута с коллекцией новоделов «Платар» как кандидат в Гаранты Конституции).
И понимая всё это, здравомыслящий человек подумает: зачем мне нырять в этот омут? Для резидентов Минкульта с подписанием бумажки всё заканчивается. Для экспедиции — только начинается.

МИЛЛИАРД ЛЕТ ДО КОНЦА СВЕТА
Помните тот рассказ братьев Стругацких? О том, что чем ближе человек к значимому открытию, тем больше проблем внезапно обрушиваются на его голову. Потому, что Вселенная против разгадывания своих тайн. Скажу с полной уверенностью — это чистая правда. Каждый горшок, каждый нуклеус Земля отдает с таким боем, что французская армия обратилась бы в бегство при одном упоминании о предстоящих лишениях.
Сегодня первый день полевого сезона? Не сомневайтесь, половину вашей команды внезапно охватят неведомые напасти — от похмелья до рождения детей. Да, кстати, несмотря на прогноз, начнется дождь. Это однозначно. Если вы наняли грузовик для перевозки вещей, то дальнобойщик Михалыч, попыхивая электронной сигаретой, скажет, что по этой грунтовке он ехать не будет — и застрять можно, и машину о ветки поцарапать. Придется разгружаться и топать несколько километров пешком со всем экспедиционным имуществом в руках.
Вы думаете, что ничего не забыли? Будьте уверены — обнаружите недостачу в самый неудобный момент. После прибытия на место будущего лагеря стоило бы перекусить — время-то уже позднее. Ветки да спички отсырели, костер так просто не развести, а консервы (шпроты, маринованные в собственном поту) неизвестно где, но это мелочи.
Не уверен, что стоит продолжать эту череду очевидностей. Одно уж точно — чем дальше в лес, тем толще сучья. Если Вы оставляете лопаты на раскопе — местное население их похитит и попробует сдать на металлолом. А если нет, они просто сломаются одна за другой. Нужно ехать в город на экспедиционной машине за инструментом. Но стоит уехать из лагеря, и запасы воды тут же закончатся. А ведь привезти её некому, нужно тащить баки на себе, иногда по нескольку километров. Обернуться с лопатами быстро тоже не выйдет — машина выйдет из строя где-то на трассе и потребует несколько часов медитации. Как раз в этот день в лагерь приедут корреспонденты для работы над каким-то репортажем. Их будет трое — один попробует уронить камеру, другой не умеет разговаривать, а третий специально меняет местами буквы в стенограмме, чтобы весь материал не блеснул ни одной правильно написанной фамилией. Надеюсь, на экран это бедствие выйдет уже после получения Разрешения на раскопки в Минкульте?!

Конечно, ближе к завершению экспедиции мировое коварство уже полноценно расправляет свои крылья. Снова начинаются дожди — как раз в тот день, когда финальная зачистка уже окончательно приготовлена. Они не перестают, кажется, целую вечность. «Дождь лил четыре года, одиннадцать месяцев и два дня. Порой он словно бы затихал, и тогда все жители Макондо в ожидании скорого конца ненастья надевали праздничные одежды, и на лицах у них теплились робкие улыбки выздоравливающих; однако вскоре население города привыкло к тому, что после каждого такого просвета дождь возобновляется с новой силой». Всё это время нужно неистово носится по лагерю и раскопу — там подтянуть, здесь подоткнуть, расселить промокших, укрепить баррикады на раскопе etc. Нагрянувшие с визитом гости будут ходить по пятам и то и дело подсказывать, что бы они сделали, будь они руководителями экспедиции и вообще как лучше поступать.
А когда дождь заканчивается, вторая финальная зачистка обнаруживает ещё одну или две ямы, каменные кладки, столбовые конструкции (нужное подчеркнуть). Приходится затягивать отъезд ещё на недельку-другую. Это, конечно же, ощутимо бьет по стремительно пустеющему карману.
Наконец, после всех этих бед, после повторного визита чертыхающегося Михалыча на фуре, длительного и изматывающего закопа и последних приготовлений, лагерь сворачивается и упаковывается в чулане под лестницей. Что ж, настало время для обработки материала, написания отчёта, публикации одной-двух статей и прочей лабораторной рутины. Главное не очень с этим увлекаться, ведь не за горами сроки подачи заявок на получение открытого Листа следующего сезона. Заявок на повторение всей эпопеи снова и снова. Я уже говорил, что такое безумие?
Конечно, описанная картина кажется немного гротескной, ненатуральной, избыточной. Но все эти события действительно произошли в один год из жизни украинского археолога. Имя этому году — каждый.

Как белка в колесе крутится археолог год за годом, без устали разгружая вагоны с одинаковыми проблемами. В глаза бьет пыль, в спину дышит Минкульт, а где-то на горизонте маячит мираж, видение о том, что вскоре все труды дадут результаты и жизнь станет намного легче. Времени совсем немного — ровно столько, чтобы остановиться на минутку, глубоко выдохнуть и подумать: а как этот монструозный механизм всё-таки умудряется работать? Несмотря ни на что, без особых оснований, спорадические усилия небольшой команды обеспечивают более чем достаточный уровень работы. В чем секрет вечного двигателя?

Часть третья и последняя этого опуса будет где-то здесь.